«Не поменяется, даже если Лукашенко умрет». Поговорили с экс-политзаключенным, сбежавшим с «химии» и попавшим в одну из самых жестких колоний8 октября 2024 в 19.04«Как-то ходили по камерам: „Приедет прокурор, кто хочет пообщаться с ним — пишите заявления“. А потом оказалось, что это была подстава, — тех, кто заявления написал, сразу закрыли в ШИЗО. Им не надо было, чтобы прокурор зашел в камеру, а ему там вопросы кто-то задавал или жаловался. Понимаете, в СИЗО ты сам. Тебе даже адвокат не поможет».
«Здешняя реальность прибила». Политзаключенный, осужденный одним из первых в 2020-м, о тюрьме и отношении к тому, что увидел на воле2 октября 2024 в 20.29«Знаете, я еще где-то с 1996 года думал, что если с протестом выйдет 100 000 человек когда-нибудь, это будет все — смена власти, победа. Естественно, когда про все это в тюрьме узнавал, очень радовался, была большая надежда. А потом было разочарование. И разочарование это никуда не уходит — оно только нарастает».
